Смс стишки
И тот божественный отвар
Уж много поколений,
Все чтят, как дивный божий дар,
Не может быть двух мнений!
Свой гений приложил и мысль
Великий Менделеев,
Состав и крепость рассчитал
Чтоб утром не болели…
Уж много поколений,
Все чтят, как дивный божий дар,
Не может быть двух мнений!
Свой гений приложил и мысль
Великий Менделеев,
Состав и крепость рассчитал
Чтоб утром не болели…
Убежало покрывало,
Улетела простыня,
А подушка, как игрушка,
Ускакала от меня.
Я за свечкой, она в печку,
Я за книгой, та бежать.
Больше я траву такую
Никогда не буду покупать!
Улетела простыня,
А подушка, как игрушка,
Ускакала от меня.
Я за свечкой, она в печку,
Я за книгой, та бежать.
Больше я траву такую
Никогда не буду покупать!
Я в песке нашел ворону
Грязную, вонючую.
Все равно ее не брошу,
До конца замучаю.
Грязную, вонючую.
Все равно ее не брошу,
До конца замучаю.
Сказал, что подневольный он,
Что змей тот подколодный,
Гипнозом в рабство взятый, мол,
Кальмар рождён свободным.
Его де эти змеюки
На рюмку подсадили,
И то ж для жителей Земли
Готовили, плохие…
Что змей тот подколодный,
Гипнозом в рабство взятый, мол,
Кальмар рождён свободным.
Его де эти змеюки
На рюмку подсадили,
И то ж для жителей Земли
Готовили, плохие…
В лесу раздавался топор дровосека,
По лесу гонял дровосек гомосека.
Устал, запыхался, прилег дровосек,
С улыбкой залез на него гомосек.
По лесу гонял дровосек гомосека.
Устал, запыхался, прилег дровосек,
С улыбкой залез на него гомосек.
Не буду больше никогда
С пришельцами – по двести,
Они ведь улетят туда,
А я – я тут, на месте.
Но точит мысли червячок,
Моих воспоминаний,
Кем был и кем бы стать я мог,
В космических скитаньях…
С пришельцами – по двести,
Они ведь улетят туда,
А я – я тут, на месте.
Но точит мысли червячок,
Моих воспоминаний,
Кем был и кем бы стать я мог,
В космических скитаньях…
Вот так влачилося моё
С ним сосуществованье,
Лишь хорошо было одно –
Всегда там похмеляли!
Напитков бодрости не счесть,
У этих крокодилов,
Портвейна типа что-то есть,
И беленькой, мне милой…
С ним сосуществованье,
Лишь хорошо было одно –
Всегда там похмеляли!
Напитков бодрости не счесть,
У этих крокодилов,
Портвейна типа что-то есть,
И беленькой, мне милой…
Трагичные женщины медленно курят
И томно глотают вино из бокала.
Но ты говоришь: «Сигареты погубят»,
Чашечку чая мне наливая.
Трагичные женщины - в чёрных чулочках,
Бельё на них - жгучее красное пламя.
Но ты на меня одеваешь носочки:
«Это трагично так мёрзнуть, родная».
И томно глотают вино из бокала.
Но ты говоришь: «Сигареты погубят»,
Чашечку чая мне наливая.
Трагичные женщины - в чёрных чулочках,
Бельё на них - жгучее красное пламя.
Но ты на меня одеваешь носочки:
«Это трагично так мёрзнуть, родная».
ЛЮБЛЮ тебя, как булку с маслом,
Как пару жареных котлет,
Но как увижу твою рожу,
Так сразу тянет в туалет.
Как пару жареных котлет,
Но как увижу твою рожу,
Так сразу тянет в туалет.
Такой разлет по чувствам дал,
Что прямо жарко стало,
- Прости, шепчу я, спрут, братан,
Что я подозревал вас.
Такой нектар кто изобрёл,
Велик и судьбоносен,
Об этом я всю жизнь мечтал…
Смотрю, он бутыль бросил…
Что прямо жарко стало,
- Прости, шепчу я, спрут, братан,
Что я подозревал вас.
Такой нектар кто изобрёл,
Велик и судьбоносен,
Об этом я всю жизнь мечтал…
Смотрю, он бутыль бросил…
Ты меня на рассвете разбудишь,
По зубам непременно получишь.
Я тебя отучу от привычки этой
В воскресенье будить на рассвете!
По зубам непременно получишь.
Я тебя отучу от привычки этой
В воскресенье будить на рассвете!
В тех действах я поднаторел,
Скажу тебе открыто,
Видал, как я змеюку съел,
И ядом всё запито!
Вот! А тебя, моллюск – злодей,
Сожрать – не много ль чести,
Вот засушить, иль закатать,
Бесспорно интересней…
Скажу тебе открыто,
Видал, как я змеюку съел,
И ядом всё запито!
Вот! А тебя, моллюск – злодей,
Сожрать – не много ль чести,
Вот засушить, иль закатать,
Бесспорно интересней…
Я миллиардным тиражом
Свой жизни путь размножил,
Как в школе я букварь скурил,
Винцо там выпил тоже!
Потом в колонию попал,
Тянул по хулиганке,
Наколку кореш наваял –
Свободу наизнанку…
Свой жизни путь размножил,
Как в школе я букварь скурил,
Винцо там выпил тоже!
Потом в колонию попал,
Тянул по хулиганке,
Наколку кореш наваял –
Свободу наизнанку…
Мигал по стенам синий свет,
Спиртовый пар клубился,
А на столе Зеленый Змей,
Огромным телом вился!
Пасть, чешуя и мутный взгляд,
Мурашки бегут кожей,
Хотел тихонько сдать назад,
Но спрут как плюнет в рожу…
Спиртовый пар клубился,
А на столе Зеленый Змей,
Огромным телом вился!
Пасть, чешуя и мутный взгляд,
Мурашки бегут кожей,
Хотел тихонько сдать назад,
Но спрут как плюнет в рожу…
Я этот фокус пережил,
Хотя видал впервые,
Ну, было, губкой собирал,
И сразу – прочь унынье.
Стакан мне в руку он вернул
И до краев наполнил,
Я «купоросик» потянул,
Тут мысль пришла, я понял…
Хотя видал впервые,
Ну, было, губкой собирал,
И сразу – прочь унынье.
Стакан мне в руку он вернул
И до краев наполнил,
Я «купоросик» потянул,
Тут мысль пришла, я понял…
Сижу и я на стАкане,
Хожу с угла на угол,
Всё чудятся пришельцы мне,
Свихнулся, уж, я думал!
Теперь как встречу его я,
Возьму за барки сразу,
Берёт с собою пусть меня,
Космический зараза…
Хожу с угла на угол,
Всё чудятся пришельцы мне,
Свихнулся, уж, я думал!
Теперь как встречу его я,
Возьму за барки сразу,
Берёт с собою пусть меня,
Космический зараза…
Пятнадцать суток отмотал,
Пинок последний принял,
Бухать на время завязал,
На поиск ум свой кинул!
У брата глянул в Интернет,
Газеты покупаю,
И в обращенье звезд, планет,
Прилежно я вникаю…
Пинок последний принял,
Бухать на время завязал,
На поиск ум свой кинул!
У брата глянул в Интернет,
Газеты покупаю,
И в обращенье звезд, планет,
Прилежно я вникаю…
Залег я на субботу в ночь
В кустах держать засаду,
Чтоб не скучать взял пузыря,
Мне много ведь не надо!
Смотрел на звезды в небесах,
И думал о великом,
Вдруг – шевеленье в волосах,
Хриплю из горла криком…
В кустах держать засаду,
Чтоб не скучать взял пузыря,
Мне много ведь не надо!
Смотрел на звезды в небесах,
И думал о великом,
Вдруг – шевеленье в волосах,
Хриплю из горла криком…
Так правил я годов пяток,
Без всяких революций,
Но заболел я, изнемог,
Стал мокрым от поллюций.
Ведь нету там, ну, никакой,
Хоть самой завалящей
Бабёнки – что ж дружить с рукой?
Чуть не сыграл я в ящик…
Без всяких революций,
Но заболел я, изнемог,
Стал мокрым от поллюций.
Ведь нету там, ну, никакой,
Хоть самой завалящей
Бабёнки – что ж дружить с рукой?
Чуть не сыграл я в ящик…
Листья тополя падают с ясеня.
Ничего себе,
Ни фига себе,
Ни хрена себе!
Ничего себе,
Ни фига себе,
Ни хрена себе!